— Что такое «уши развесили»? — не поняла Холли.

— У словаря спроси, — отмахнулся я, раздраженный словами американки.

Я собирался проведать девушку, всерьез опасаясь за ее здоровье, поэтому, как только завершился бой, поспешил в медблок «Абдул Кадира», куда Го Фэнь доставил Холли, которая все это время находилась без сознания. Как только я понял, что жизни девушки ничего не угрожает, то сразу потерял интерес к ней, слишком много других более важных дел скопилось. Тем более, сейчас после того, что произнесла лейтенант, не хотелось находиться с ней рядом. Возможно, такая агрессия была связана с действием на девушку медицинских препаратов, я часто слышал и сам был свидетелем временного неадекватного поведения пациентов регенерирующих капсул. Тем не менее, мне сейчас было не до ворчания Холли, жива, ну и отлично…

— Назовите мне хоть один факт, где бы русские космоморяки проявили себя недостойно, коварными и подлыми людьми, как вы только что утверждали? — строго спросил я Холли Макграт, когда та положив свою руку на мою пыталась меня задержать остановить.

— Нууу, — протянула она, силясь вспомнить, и примирительно улыбаясь, — это точно было, но…

— Вот когда вспомните, тогда мы и продолжим беседу, а пока мне пора, — я был жесток и непреклонен, убирая руку девушки и направляясь к двери.

Эта смазливая девченка тут играется от безделья, а мне вообще-то не до игр…

— Да, кстати, по старой русской традиции, девушка, которую спас воин, выходит за него замуж, — решил я добить Холли, делая над собой усилие, чтобы не рассмеяться. — Так как вы, как командир эсминца «Чонси» подчиняетесь мне, то будьте добры чтить наши законы.

— Что⁈ — глаза Холли расширились от ужаса, она не понимала, шутит этот русский с ней или нет. По лицу адмирала было видно, что нет. — Я должна выйти замуж за этого беззубого уродца Го Фэня⁈

— Все верно, ведь именно он спас вас от неминуемой гибели, — ответил я. — А зубы можно и вставить, не переживайте…

— Лучше пристрелиться! — во все горло заорала Холли Макграт мне вслед, когда я вышел в коридор, еле сдерживая смех.

— Лейтенант, потерпите, я вскоре пришлю к вам вашего жениха, как только он освободится, — прокричал я из коридора…

Вполне довольный розыгрышем, и до сих пор не понимая, повелась Холли на это или нет, я вернулся на мостик «Абдул Кадира», сел за компьютер и посмотрел на итоговые цифры потерь и трофеев только что завершившегося сражения. После просмотра данных настроение у меня еще больше улучшилось. Итак, что же произошло за последние два часа?

После успешной абордажной атаки дикими хунхузами Го Фэня нам удалось, во-первых, освободить и зачистить от вражеских космопехотинцев эсминец «Чонси», во-вторых, захватить сразу две османские галеры, которые были пристыкованы к этому самому «Чонси». Отличный бонус в виде двух легких и быстроходных кораблей поддержки. Причем сделано это было достаточно легко и главное без потерь. Несколько десятков погибших хунхузов я за потери не считал, ибо понимал, что эти ребята с нами лишь временно…

После того, как Го Фэнь зачистил галеры и эсминец, я сумел-таки найти окно, чтобы развернуть «Абдул Кадир» на сто восемьдесят градусов, носом по направлению к еще двум галерам противника, которые только что уничтожили фрегат «Рорк». Месть канониров «Абдул Кадира» была страшна и неотвратима. Прицельный огонь из всех имеющихся орудий линкора с небольшой всего в несколько тысяч километров дистанции не оставил ни единого шанса вражеским кораблям. Галеры заметались по космосу, пытаясь уйти из сектора обстрела, но все их попытки оказались безрезультатными, плазма орудийных батарей «Абдул Кадира» в прямом смысле слова расщепила на атомы две эти несчастные галеры.

Тем самым я окончательно устранил угрозу с «тыла», теперь можно было сосредоточиться на основных кораблях османской эскадры, которые, несмотря на полувыжженные защитные энергополя, продолжали вести огонь по «Афине» и «Абдул Кадиру». Мой линкор снова развернулся и присоединился к артдуэли. Более того, после непродолжительной перестрелки оба моих дредноута перешли в наступление, начав быстро сближаться с «линией» противника.

Турки были на грани паники, все их галеры до одной оказались, либо уничтожены, либо взяты на абордаж. Фронтальные поля их крейсеров в противостоянии с двумя русскими линкорами были практически обнулены, а совокупная огневая мощь намного ниже, чем у противника. Османские капудан-паши запаниковали, верней поначалу запаниковал один из них — командир крейсера «Меджидие». Данный корабль вот уже четверть часа вел бой без всякой энергетической защиты и был на грани разрушения корпуса.

Капитан «Меджидие» не стал дожидаться, пока его крейсер утонет во вспышке внутренней детонации, а быстро развернулся и под прикрытием соседнего «Тургут Рейса» благополучно начал драпать из сектора по направлению к «вратам» перехода. Возможно, если бы «Меджидие» направился в какие-либо другие координаты, паника не охватила бы все остальные корабли османской эскадры. Дело в том, что пока еще не активированное кольцо перехода в систему «Мадьярский Пояс» являлось единственным и самым надежным вариантом спасения для османов в случае поражения. Если начать отход, оставаясь в звездной системе «Бессарабия», то эти чертовы неугомонные русские могут преследовать их бесконечно, так думали турки. А вот если прыгнуть в соседнюю нейтральную провинцию, то, во-первых, русские не смогут сразу последовать за отступающими османами, а во-вторых, возможно, и вовсе не решаться нарушить границы другого мира.

Так что капудан-паши, атаковав мои корабли, держали на уме и даже видимо обговаривали подобный план отступления в случае проигрыша в сражении. И вот один из кораблей османской эскадры, неожиданно покидает сектор боя и направляется именно в квадрат, где располагалось пока еще не активированное кольцо перехода. Тут экипажи остальных турецких кораблей крепко задумались о том, что если «Меджидие» прыгнет в систему «Мадьярский Пояс», то следующий прыжок можно будет совершить не раньше, чем через сорок пять минут. Именно столько времени требовалось аккумуляторным батареям «врат» для того, чтобы накопить необходимую для подпространственного прыжка энергию. А за это время русские несколько раз могут уничтожить оставшиеся в системе «Бессарабия» турецкие корабли.

Поэтому, как только кольцо перехода загорелось ярким белым цветом активации, османов уже ничто не могло удержать на «линии». Вслед за «Меджидие», к «вратам» на «Мадьярский Пояс» поспешил, сначала легкий крейсер «Гамидие», а после него «Геке» с «Тургут Рейсом». В эскадре врага началась настоящая паника, никто в этот момент уже не думал о плановом отходе, о прикрытие друг друга и о какой-либо тактике. Каждый корабль действовал самостоятельно, лишь бы успеть подойти к кольцу перехода до выброса энергии. В общем, спасайся, кто может!

Мы с кавторангом Жилой не могли этим не воспользоваться. «Афина» и «Абдул Кадир» продолжали палить по убегающим крейсерам. Аристарху Петровичу повезло больше, его канониры сумели-таки сначала вывести из строя все силовые установки крейсера «Гамидие», а после плотным сконцентрированным огнем окончательно разрушить данный корабль. «Гамидие» лишенный защитных полей и возможности убежать, стал легкой мишенью и не продержался в противостоянии с нашим линкором и пятнадцати стандартных минут, расколовшись на части и утонув в серии мощных взрывов.

Мой временный флагманский линкор «Абдул Кадир» в это время устремился к «Тургут Рейсу», пытаясь для начала остановить и обездвижить турецкий крейсер. Я помнил о своем обещании отдать данный корабль Го Фэню и его ребятам. Офицерское слово нужно было держать. Сосредоточив огонь своих батарей на кормовом поле «Тургут Рейса» мне через некоторое время удалось обнулить его и вот уже одна за другой силовые установки османского корабля начали гаснуть, разрушаемые плазмой пушек «Абдул Кадира».

Командир «Тургут Рейса» не стал дожидаться того момента, когда русские уничтожат все его двигатели и осознав, что в любом случае не успевает к переходу, развернулся к «Абдул Кадиру» носовой частью и смело вступил с ним в бой. Фронтальное поле моего линкора стремительно приближалось к нулевым значениям. Я, безусловно, понимал, что «Тургут Рейс» не сможет победить в этой дуэли, ведь крейсер пусть даже и тяжелый не имел возможности при остальных равных взять верх над линкором, тем более таким мощным, как «Абдул Кадир». Однако перестрелка, в результате которой